Записи

Опубликовано

Dark matter – killer of dinosaurs and threat to life on Earth?

What caused the extinction of dinosaurs? This question has been haunting the scientists for a very long time. One of the dominant theories involves our planet’s collision with a massive heavenly body, such as an asteroid or comet, some 65 million years ago. The fact of simultaneous extinction of about 16% of marine and 18% of terrestrial animal families also points the same way. But why of all times did the collision occur at exactly the end of Cretaceous, when the period of intense bombardment of our planet had long ended and explosive development of life began in all its multiple forms? The thing is, in the space beyond the bounds of the Solar System there is a region filled with ice and interstellar material believed (for direct observation of that region has not been made possible yet) to be a home to quite a number of comets and other space objects, which at certain intervals change their trajectories to approach our Earth and other planets.

Oort cloud

This region, which goes under the name of Oort cloud, lies well out of the Solar System, spanning approximately 50 to 100 thousand astronomical units (one unit equals the distance between the Earth and the Sun), which is about a quarter the of distance to Centauri Proxima, the star closest to the Earth. On the whole the cloud is a stable formation – since our planet formed in the geological sense of the term the Earth has not had too many collisions with massive heavenly bodies. The interesting part is, bursts of comet activity have been observed to recur about every 35 million years. Luckily, most of the comets simply fail to reach the Earth surface, torn into pieces by the gravitational fields of the nearby Solar System planets. The individual fragments are not that dangerous, at least on a planetary level. Yet, if you look at the demolition caused by fragments of comet Shoemaker-Levy, which fell on Jupiter in 1994, you will probably agree that a similar cataclysm would have caused very serious consequences for the Earth. But what exactly makes comets leave the Oort cloud and head for the Earth on a convergent trajectory? Two possible explanations have been proposed so far. The first one involves the gravitational pull of an as-yet-undiscovered distant companion star to the Sun. The other involves the oscillations of the gravitational field as the Solar System crosses the disc (plane) of the Milky Way. As has been suggested by Lisa Randall and Matthew Reece of Harvard University in the March issue of Physics World, the gravitational field of only the visible matter of the galactic disc is too small to have much of an effect on the paths of the comets in the Oort cloud.

The true reasons are often hidden from the eye of the observer

In 1933 Fritz Zwicky, an American astronomer of Swiss origin, at the time busy calculating the mass of a galactic cluster in the constellation of Coma by measuring the rotation speed of galaxies (of which there are about 600) – the so called dynamic mass – found he received a value at odds with the one obtained from the luminosity of the stars of the galaxies. The difference was 50-fold! This is how the term “dark matter” came in existence (borrowed by Zwicky from Oort’s work, by the way.) Today astrophysicists believe the visible (that which gives off light) matter to amount to less that one percent of the total mass of the Universe. The dark matter consisting of baryonic (common) material, i.e. planets, stars either defunct or never lit, intergalactic gas, as well as non-baryonic material, i.e. neutrinos and leptons, accounts for another couple of tens of percent. The rest is the so called dark energy, but we shall talk about it later.

The main problem with the dark matter is, it is difficult to detect: electrically neutral, it can only be betrayed by its gravitational pull. Both theory and observations suggest that dark matter mostly concentrates in the halo around our galaxy, much like the Oort cloud around our Solar System. Last year Randall and Reece, together with JiJi Fan and Andrey Katz, hypothesized that some part of the dark matter might partly interact with the common material by exchanging “dark” photons, i.e. the quanta of electromagnetic emission. As a result, the interacting part of the dark matter (about 5% of the total) might form a “shadow” galactic disc in the same plane as our Milky Way. In their work, available as a preprint from arXiv, Randall and Reece show that in the conventional model (common matter in the center, dark matter around the perimeter) the galactic disc has a surface density of about 7 solar masses per square parsec. By comparison, the suggested new model (in which about 5% of the dark matter is in the “shadow” disc) gives the surface density of about 10 solar masses per square parsec, and the “shadow disc” has a thickness of about 10 parsec. Apart from the fact that the new model offers a better understanding of the registered Oort cloud stability fluctuations, such “shadow disc” is quite a realistic catch for the European Space Agency’s Gaia mission. So if the theory is confirmed, the scientific society will be able to better understand the true behavior of comets, including those with power to threaten the existence of life on the Earth.

Source: PhysicsWorld.

Related links:

Опубликовано

Темная материя — убийца динозавров и угроза всему живому на Земле?

Отчего вымерли динозавры? Этот вопрос не дает покоя исследователям уже очень давно. Одной из доминирующих версий является столкновение Земли с массивным небесным телом около 65 млн. лет назад – астероидом или кометой, на которое указывает одновременное вымирание порядка 16% семейств морских и порядка 18% семейств сухопутных животных. Но почему это столкновение произошло именно в конце мелового периода – когда, казалось бы, период интенсивной бомбардировки нашей планеты уже давно закончился, и началось бурное развитие жизни в самых разных ее формах? Все дело в существовании определенной области за пределами Солнечной системы, наполненной льдом и межзвездным веществом, в которой предположительно (поскольку напрямую эту область наблюдать пока не удается) существует довольно большое количество комет и других космических объектов, периодически меняющих свою траекторию и приближающихся к Земле и другим планетам.

Облако Оорта

Эта область, получившая название Облако Оорта, раскинулась очень далеко за пределами Солнечной системы – от 50 до 100 тысяч астрономических единиц (равных среднему расстоянию от Земли до Солнца), что, для сравнения, равно примерно четверти расстояния до ближайшей звезды, Проксима Центавра. Облако это в целом стабильно – с момента формирования нашей планеты в геологическом смысле количество столкновений Земли с массивными небесными телами не так велико. Причем, что интересно, наблюдаются всплески активности комет, происходящие примерно раз в 35 млн. лет. К счастью, большинство из комет попросту не долетают до Земли, раздираемые на части гравитационным полем других планет-соседок по Солнечной системе, – и по отдельности эти осколки не так опасны, по крайней мере, на планетарном уровне. Хотя если посмотреть на результаты падения осколков кометы Шумейкеров-Леви на Юпитер в 1994-м году, трудно отказаться от мысли, что для Земли такой же катаклизм мог бы иметь очень серьезные последствия. Но что именно заставляет кометы покидать облако Оорта и направляться к Земле по сходящейся траектории? Есть две основные версии – одна связана с влиянием пока не обнаруженной звезды-компаньона Солнца, вторая – с осцилляциями гравитационного поля при прохождении Солнечной системы через галактический диск (плоскость) Млечного пути. Однако, как аргументируют Лиза Рэндалл и Мэтью Рис из Гарвардского Университета в мартовском выпуске Physics World, гравитационного поля только видимой материи в галактическом диске недостаточно для того, чтобы значительно изменять траектории движения комет в облаке Оорта.

Истинные причины сути вещей часто скрыты от глаз наблюдателя

В 1933 году американский астроном швейцарского происхождения Фриц Цвикки, оценивая массу галактического скопления в созвездии Кома по скорости вращения галактик (а их там насчитывается около 600) – так называемую динамическую массу, пришел к выводу о расхождении полученной величины с массой, оцененной по светимости входящих в состав галактик звезд. Причем расхождение составило 50 раз! Так появился термин «темная материя» (который Цвикки, к слову, позаимствовал из работы Оорта). Сегодня астрофизики оценивают долю видимой (испускающей свет) звездной материи всего лишь в менее процента от общей массы Вселенной. На темную материю, состоящую из барионного (обычного) вещества — планет, погасших или так и не зажегшихся звезд, межгалактического газа, а также небарионного вещества – нейтрино и лептонов, еще пара десятков процентов. Остальное – так называемая темная энергия, но про неё – в другой раз.
Основная проблема с темной материей заключается в том, что её трудно обнаружить – являясь электрически нейтральной, её можно «засечь» только по гравитационному взаимодействию. Расчеты астрофизиков, подтверждаемые некоторыми наблюдениями, показывают, что темная материя в основном сосредоточена в виде гало вокруг нашей галактики – подобно облаку Оорта вокруг нашей Солнечной системы. Рэндалл, Рис, а также Джиджи Фан и Андрей Кац в прошлом году выдвинули гипотезу, что часть темной материи может частично взаимодействовать с обычным веществом путем обмена «темными» фотонами – квантами электромагнитного излучения. В результате эта часть темной материи (порядка 5% от общего количества), по мнению четверки теоретиков, может сформировать «теневой» галактический диск, находящийся в той же плоскости, что и плоскость нашего Млечного пути. В своей работе, препринт которой доступен на arXiv, Рэндалл и Рис показали, что поверхностная плотность галактического диска в общепринятой модели (обычная материя в центре, темная – на периферии) составляет порядка 7 солнечных масс на квадратный парсек, в то время как в предложенной новой модели (в которой порядка 5% темной материи находится в «теневом» диске) поверхностная плотность составляет порядка 10 солнечных масс на квадратный парсек, а толщина этого «теневого диска» составляет порядка 10 парсек. Помимо того, что предложенная модель позволяет лучше объяснить наблюдаемые флуктуации стабильности облака Оорта, такой «теневой диск» вполне по силам обнаружить с помощью миссии Gaia европейского космического агентства. Таким образом, если это предположение подтвердится, научное сообщество сможет лучше понять, как в действительности ведут себя кометы, в том числе – способные угрожать существованию жизни на Земле.

Источник: PhysicsWorld.

Ссылки по теме:

Опубликовано

The Universe As One Big Hologram

In the middle of December, a number of specialized scientific and popular resources exploded with headings such as: “Results of computer simulation confirm that our universe is a hologram”. For that, we should blame the editors of Nature News website who noticed two publications by Japanese theoretical physicists submitted to the ArXiv repository in November 2013.

This story began as early as the end of past century, when Stephen Hawking and Jacob Bekenstein showed that black holes are really not so black: they emit something, though at a very low level. Almost simultaneously, in 1973, Soviet scientists Yakov Zeldovich and Alexei Starobinsky, while solving relativistic equations of quantum mechanics for a special case of rotating black holes, came to the conclusion that they should emit particles in the course of substance absorption. In 1974, Stephen Hawking explained this effect by quantum fluctuations near the event horizon – which is, roughly speaking, the boundary of what we now call a black hole. The most interesting thing, however, is not even that but the fact that, looking at the spectral characteristics of Hawking radiation, physicists came to the conclusion of irreversible loss of information that falls into a black hole. However, not all physicists shared this opinion: this led to the famous bet of Thorne, Hawking, and Preskill in 1997, in which, incidentally, my supervisor, who collaborated with Kip Thorne’s group on a project for detection of gravitation-wave radiation, took part as well.

Why is this issue so important for physicists? The point is that, first, information is inextricably linked with entropy, the most important thermodynamic variable. Let me remind you that Planck deduced the formula of black hole radiation when he was solving a problem on entropy, this formula has become one of the foundations of quantum mechanics, and the above-mentioned Bekenstein also arrived to the conclusion on radiation of a black hole when trying to calculate its entropy. And, second, it turned out so that scientists found an area of extreme conditions, a singularity (which, to put it simply, is a lot of weight in a very small volume), in which the postulates of general relativity contradict the postulates of quantum mechanics, in particular, quantum determinism. At the same time, both theories are very well supported by experience, especially quantum mechanics, without which the modern development of technologies would be totally impossible. By looking for solutions to Hawking’s paradox, many scientists also hoped to move forward in creating a theory of quantum gravity. And third, most physical laws can be derived … from the equations that tie together information and entropy. For those who want to dive deeper into this subject, I recommend that you get acquainted with Seth Lloyd’s popular science book Programming the Universe: A Quantum Computer Scientist Takes on the Cosmos, published this year, and find out that the slogan “information protection = protection of the Universe” is not only the wonderful motto of our company, but also a bona fide scientific statement.

In the same year, 1997, when Hawking, Thorne, and Preskill made their bet on the fate of information in the depths of the black hole, Argentinian physicist Juan Malsadena hypothesized that the general theory of relativity, quantum theory, and the superstring theory that was gaining popularity at this time may be associated by a transformation similar to a holographic one. And at the end of November this year, a group of Japanese theorists led by Yoshifumi Hyakutake submitted to ArXiv two articles at once in which they calculated the mass and energy of a black hole, the boundary of its event horizon, and the properties of particles passing through it — and the properties of Hawking radiation as well. In the first article, the researchers used the postulates of string theory, and in the second, they simulated the universe as a holographic image of a low-dimensional space in which there is no gravity. The calculation results of two articles are well consistent with each other — and postulate that the information in a black hole did not disappear irreversibly. This, however, Stephen Hawking himself admitted in 2004, when he admitted his defeat in a dispute with Preskill and Thorne.

The conclusions of Japanese theorists will still be subjected to a comprehensive review and discussion, but if they are correct, scientists would get another key to understanding how the world works. And we, another confirmation of our slogan that, by protecting data, we protect the universe!

My supervisor, by the way, won a bottle of cognac in that bet between Hawking, Thorne and Preskill.

Related Links:

http://en.wikipedia.org/wiki/Thorne%E2%80%93Hawking%E2%80%93Preskill_bet

http://en.wikipedia.org/wiki/Black_hole_information_paradox

http://en.wikipedia.org/wiki/Hawking_radiation

http://penningtonplanetarium.wordpress.com/2013/12/12/is-the-universe-just-a-projection/#more-1476

http://www.nature.com/news/simulations-back-up-theory-that-universe-is-a-hologram-1.14328

Опубликовано

Вселенная как одна большая голограмма

В середине декабря 2013 года ряд специализированных научных и научно-популярных ресурсов буквально взорвался заголовками «Результаты компьютерного моделирования подтверждают, что наша Вселенная – голограмма». Всему виной – редакторы сайта Nature News, заметившие две публикации японских физиков-теоретиков, поступившие в репозиторий ArXiv ещё в ноябре 2013 года.

Эта история началась еще в конце прошлого века, когда Стивен Хокинг и Джейкоб Бекенстайн показали, что черные дыры на самом деле не такие уж и черные – чуть-чуть, но все же они излучают. Практически одновременно с ними, в 1973 году, советские физики Яков Зельдович и Алексей Старобинский, решая релятивистские уравнения квантовой механики для частного случая вращающихся черных дыр, пришли к выводу, что они должны испускать частицы в процессе поглощения вещества. В 1974 году Стивен Хокинг объяснил этот эффект квантовыми флуктуациями вблизи горизонта событий – грубо говоря, края того, что мы сегодня называем черной дырой. Но самое интересное даже не это – а то, что, глядя на спектральные характеристики излучения Хокинга, физики пришли к выводу о необратимой утрате информации, попадающей в черную дыру. Впрочем, далеко не все – так, в 1997 году состоялся знаменитый спор Торна, Хокинга и Прескилла, в котором, кстати, поучаствовал и мой научный руководитель, сотрудничавший с группой Кипа Торна в проекте по обнаружению гравитационно-волнового излучения.

Почему этот вопрос так важен для физиков? Все дело в том, что, во-первых, информация неразрывно связана с энтропией – важнейшей термодинамической величиной. Напомню, что Планк вывел свою формулу излучения черного тела решая задачу об энтропии, и эта формула стала одной из основ квантовой механики, да и упомянутый выше Бекенстайн также пришел к выводу об излучении черной дыры, пытаясь рассчитать её энтропию. А, во-вторых, получалось так, что физики нашли область экстремальных состояний, каковым является сингулярность (если по-простому – очень много массы в очень маленьком объеме), в которых постулаты общей теории относительности противоречат постулатам квантовой механики, в частности, квантовому детерминизму. При этом и та, и другая теория весьма неплохо подтверждаются практикой, особенно квантовая механика, без которой современное развитие техники было бы просто невозможно. В поисках решения парадокса Хокинга многие ученые надеялись также продвинуться в создании теории квантовой гравитации. Ну, а в-третьих, большинство физических законов может быть выведено… из уравнений, связывающих с собой информацию и энтропию. Тем, кто хочет погрузиться глубже в эту тематику, рекомендую ознакомиться с вышедшей в этом году научно-популярной книгой Сета Ллойда «Программируя Вселенную. Квантовый компьютер и будущее науки» и убедиться в том, что «защита информации = защита Вселенной» – не только замечательный лозунг нашей компании, но и научно достоверное утверждение.

В том же 1997 году, когда Хокинг, Торн и Прескилл заключили свое пари о судьбе информации в недрах черной дыры, аргентинский физик Хуан Малсадена высказал гипотезу, что общую теорию относительности, квантовую теорию, и набиравшую в те годы популярность теорию суперструн можно связать преобразованием, аналогичным голографическому. И вот в конце ноября этого года группа японских теоретиков во главе с Йошифуми Хьяфутаке опубликовала в ArXiv сразу две статьи, в которых они рассчитали массу и энергию черной дыры, границу горизонта событий и свойства проходящих через него частиц – и свойства хокинговского излучения. В одной статье ученые использовали постулаты теории струн, а во второй моделировали Вселенную как голографическое изображение низкоразмерного пространства, в котором отсутствует гравитация. Результаты расчетов двух статей хорошо согласуются друг с другом – и постулируют, что информация в черной дыре действительно не исчезает необратимо. Это, впрочем, Стивен Хокинг и сам признал в 2004 году, признав свое поражение в споре с Прескиллом и Торном.

Выводы японских теоретиков еще будут подвергнуты всесторонней проверке и обсуждению, но если они верны, то ученые получат в свое распоряжение еще один ключ к пониманию того, как устроена наш мир. А мы – еще одно подтверждение нашего лозунга о том, что защищая информацию – защищаем Вселенную!

Владимир Брагинский (мой научный руководитель, у которого я защищался на физфаке), кстати, в том споре Хокинга, Торна и Прескилла выиграл бутылку коньяка.

Ссылки по теме:

Опубликовано

Июль, 2012: интервью в честь 20-летия программы обмена FLEX

Изначально было опубликовано на этом сайте.

Сергей Лурье — один из наиболее активных выпускников Программы FLEX. Несмотря на свой более чем переполненный график работы в ОАО РОСНАНО, Сергей участвует в большинстве мероприятий, организованных офисом по сотрудничеству с выпускниками Программы Американских Советов в Москве.

Мы попросили Сергея поделиться своими впечатлениями от участия в программе, рассказать о себе и своих достижениях, но и конечно же, дать советы юным участникам Программы FLEX.

А теперь знакомьтесь:

Краткая справка:

Лурье Сергей Леонидович. 

Образование: Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова, физический факультет. Кандидат физико-математических наук по специальности «Приборы и методы экспериментальной физики».

Место работы и должность: ОАО «РОСНАНО», Руководитель отдела по онлайн-коммуникациям департамента по связям с общественностью.

РОСНАНО — инвестиционный фонд, специализирующийся на проектах по производству и продаже продуктов с применением нанотехнологий. Основным условием реализации проектов является расположение производства или ключевой его части на территории России.

Сергей, расскажи о своем опыте Программы FLEX

СЛ: Я был в числе первых 1300 старшеклассников, которых в 1993 году отправили в США стажироваться на целый год. Тогда программа называлась Freedom Support Act.

Самое яркое впечатление, которое я вынес из программы, началось еще на этапе собеседования, когда нас попросили написать, в чем, как мы считаем, смысл жизни. Я, наверное, впервые после того как мне минуло 4 года, задумался об этом и написал тогда в эссе: «The goal of humanity is in the search for the yet unknown beauty». Тогда мне было 14, но и сегодня, спустя почти 20 лет, я нередко вспоминаю это определение.

Интересная история из американской жизни

СЛ: 1993 год был сложным для молодой российской демократии. Есть мнение, что насильственный разгон непослушного Ельцину парламента заложил основы той политической системы, которая сложилась в стране сегодня. Есть и другое мнение – что у него не было иного выхода, кроме как продолжать экономические реформы, и поэтому этот шаг был необходим. Так или иначе, но картинку CNN, передававшей, как здание парламента (ныне – Дом Правительства РФ) расстреливают из танка, я не забуду никогда. Что будет со страной, когда мы вернемся? И вернемся ли вообще? – такие вопросы я задавал себе тогда.

Семья, в которой я жил, была уникальным сплавом еврейской, итальянской и традиционной протестантской (баптистской, если быть точным) культур. Разумеется, у всех есть свои «тараканы», но это были прекрасные, открытые люди, на мой взгляд, олицетворяющие Америку конца 20-го века – мультикультурную, экономически сильную и уверенную в себе нацию. Учитель истории, с которым мы часто беседовали о Второй Мировой войне, как-то сказал: «Наша страна была сильнее всего сразу после Второй Мировой войны». В некотором смысле, Америка была сильнее всего и сразу после Холодной войны. В которой, кстати, многие американцы считают себя победителями. Я часто сталкивался с мнением «Вы больше не супердержава. А мы — да», которое выражалось с достоинством и снисхождением к проигравшим – т.е. нам, «русским» — гражданам бывшего Советского Союза.

Твой Первый опыт работы?

СЛ: Свою первую работу я получил в 13 лет на Соломбальской судоверфи в моем родном городе – Архангельске. Это было в период летних каникул и примерно за два месяца работы я заработал 35 тысяч рублей. В ценах 1991-го года этого было достаточно, чтобы купить себе наручные часы «Электроника-53» или костюм.

Твой самый сложный проект (в жизни!)

СЛ: Я думаю, что самый сложный проект в жизни меня еще ждет.

Лучше я расскажу о самом сложном своем решении. Это было в 1999-м году, когда я летом работал спасателем на Черноморском побережье в лагере отдыха для детей. Был второй день шторма, на нашей будке висел флаг с черным шаром, означавшим, что купание запрещено, но разве ж это когда-либо останавливало разгоряченных алкоголем купальщиков?

Поскольку на соседнем городском пляже своих спасателей не было, в экстренных ситуациях люди бежали к нам. К слову, вопреки определенным мифам, абсолютно никакой романтики в работе спасателей нет – в основном, это такая рутина как уборка территории от окурков и осколков бутылок, установка буев на нужной глубине, изредка разбавляемая необходимостью дать утомленным солнцем отдыхающим нашатыря.

И вот ситуация – прибегают несколько людей, кричат – «человек, человек!». В бинокль видно, как между волн болтается что-то черное, очень похожее на голову человека. Кричать – бесполезно, ветер съедает слова и фразы, спускать лодку в пятибальный шторм – тоже (она тут же перевернется). В таких ситуациях, по инструкции, спасатель должен прикрепить к себе конец троса, второй отдать напарнику, и только после этого идти в воду.

Но именно в этот час напарник ушел на обед, а счет идет на минуты – и каждая минута может стать для человека последней. Я рискнул – пошел в воду один, без страховочного троса и напарника. «Голова» оказалась вертикально плавающим бревном, так что сплавал я напрасно. Но море не хотело меня отпускать просто так – ветер и течение относили меня от берега, и только усилием воли и с помощью волн я смог за двадцать минут преодолеть эти сто метров, отделявшие меня от суши. Это были самые долгие двадцать минут в моей жизни.

Какова твоя следующая большая цель в жизни?

СЛ: Воспитать детей.

Поделись секретами успеха в условиях нарастающей конкуренции.

СЛ: Хочу процитировать «Алису в зазеркалье» Льюиса Кэрролла – «Здесь, если хочешь остаться на месте, нужно бежать. Если хочешь куда-то дойти, нужно бежать ещё быстрее».

Назови свои самые важные жизненные и профессиональные принципы

СЛ: Быть честным, и в первую очередь – с самим собой. Самый худший вид обмана – самообман.

Я не перфекционист и считаю, что важнее результат, а не процесс – можно сколько угодно долго совершенствовать молоток и гвозди, но для того, чтобы прибить что-то к чему-то, надо в какой-то момент остановиться и воспользоваться ими по назначению. Безусловно, чтобы добиваться результата и при этом оставаться в гармонии с самим собой, надо любить и процесс, иначе сойдешь с ума, но в этой любви надо быть умеренным.

Крайне важно смотреть на мир открытыми глазами. Если ты не видишь решения, это ещё не значит, что его не существует. Но если ты видишь решение, это ещё не означает, что оно верное – подвергай все сомнению. По крайней мере, иногда.

Каким было твое лучшее решение в профессиональной карьере?

СЛ: Поступить в Московский университет.

Самая запоминающаяся сделка/проект/кампания?

СЛ: Запуск бренда РОСНАНО в 2008 году. Только что созданной компании (тогда она называлась ГК «Роснанотех») нужно было обрести свою идентичность и определить, в каком направлении и как развиваться. Было несколько осложняющих факторов:

1. К нам сразу были предъявлены завышенные ожидания «Роснанотех – это наше всё», что включало в себя ожидание скорого исцеления от рака и продления жизни до умопомрачительных значений и моментальное улучшение уровня жизни всех граждан России, в том числе – ученых и инженеров.

2. «Роснанотех» с точки зрения обывателя не отличались от «Российских технологий».  В созданной нами корпоративной айдентике закодирован мир бесконечных возможностей, которые дают нанотехнологии для бизнеса.

Мы были одной из первых госкомпаний, которые начали использовать полноцветную гамму вместо сине-черно-золотых тонов, столь любимых нашими чиновниками.

Твоя самая большая упущенная возможность?

СЛ: История не знает сослагательного наклонения, поэтому я не рассматриваю какие-то моменты своей жизни как упущенные возможности. Но хочу поделиться вот какой историей.

Я никогда не хотел стать пиарщиком или маркетологом. До РОСНАНО мне предложили работу в службе маркетинга Dow Europe, и я отказался – я считал, что 12,5 лет, которые я посвятил науке, достойны лучшего применения. Когда я пришел в РОСНАНО в конце 2007 года, в компании работало всего 20 человек, и мы должны были быстро запустить этот, с позволения сказать, старт-ап.

На тот момент мой опыт работы в интернет-проектах и журналистская практика оказались крайне востребованы – сначала мне поручили взять на себя поддержку и развитие корпоративного сайта, затем – систему приема и первичной обработки заявок на финансирование проектов – то есть, по сути, реализовать ключевой бизнес-процесс нашей компании, и все это – в условиях отсутствия собственной ИТ-службы. Мы это сделали и решение, которое мы с коллегами создали «на коленке» за полтора месяца, проработало более двух лет.

После этого меня подключили к маркетинговой задаче запуска бренда РОСНАНО – и так сложилось, что я «осел» в PR-департаменте. В конце 2008 года у нас произошли тектонические изменения – на должность генерального директора РОСНАНО было назначен Анатолий Чубайс. У меня появился шанс перейти в проектный офис и заниматься инвестиционными проектами. На тот момент я уже принял участие в подготовке двух инвестиционных проектов, которые сегодня успешно запущены и работают, и мой потенциальный руководитель был крайне доволен моей работой.

Но меня не отпустил руководитель PR-департамента. «Безусловно, незаменимых людей не бывает. Но посмотри, чего ты добился здесь. Как ты всё это бросишь?» — сказал он мне. А потом, посмотрев пристально на меня, добавил — «ты нужен команде». Передо мной встал трудный выбор. Что предпочесть – наплевать на все и делать личную карьеру или остаться с командой, которой предстояли сложные времена? Я выбрал второе. И сегодня я понимаю – реализация экзистенциальной потребности заниматься наукой, или, шире – изучения окружающего мира, не зависит от названия занимаемой должности. Я делаю то, что у меня получается лучше всего, но при этом оставляю в душе место для того, что интересно моему разуму.

Твое любимое хобби

СЛ: Постигать мир. В весьма утилитарном смысле научного познания. И у моего хобби есть вполне определенная цель – защитить докторскую диссертацию.

Назови три твоих самых любимых фильма

СЛ: «Санзюро» (А.Куросава, 1962), «Игры разума» (Рон Ховард, 2001), «Линкольн для адвоката» (Брэд Фурман, 2011)

Три самых любимых книги

СЛ: Библия, Рассказы А.П.Чехова,  «Волны гасят ветер» (А.Стругаций, Б.Стругацкий).

Как тебя изменил бизнес?

СЛ: Я научился управлять временем и ценить то время, что я провожу с семьей.

Пожелание юным участникам Программы FLEX

Free your mind but stay yourself.

Спасибо за интервью!

Опубликовано

Сентябрь, 2007: Как Добрыня Никитич отчизну от нанотехнологий спасал

Репост. Изначально было опубликовано на этом сайте в 2007-м году.

ИТ-байки: как Добрыня Никитич отчизну от нанотехнологий спасал

Полушутливая сказка о нашей действительности. Просим любые совпадения имен, если таковые имеют место, считать случайными
В отсутствие главного ИТ-байкера нашего ресурса, усердно прячущегося от жаркого калифорнийского солнца, хочется верить, в прохладных павильонах Форума Intel для разработчиков, посвятим очередную ИТ-байку не серьезному рассказу о последних достижениях научно-технического прогресса, тем более что такие рассказы ещё непременно будут, а шутливой сказке о нашей российской действительности. Сказка, как известно – ложь, да в ней намек. Просим любые совпадения имен, буди таковые произойдут, считать случайными.

«Нанотехнологии все сильнее проникают в нашу жизнь. Вчера прибил на кухне парочку…»

Жил-был Ленька-купец, удалой молодец. Жил-поживал, да добра наживал. Но однажды вызвал Леньку к себе царь: — Слушай, Ленька, у меня к тебе дело государевой важности. Мучает меня одна дума трудная, дума тяжкая. Я ночей не спал, плохо ел, похудел, на лицо почернел. — А дело вот какое. Мне братья из cлободы, Илья да Мишка, все уши прожужжали – говорят, есть в заморских странах нанотехнологии интересные, расчудесные. У кого они есть, быть тому здоровым и богатым, говорят. А у кого нету – бедным и больным. Так и я думаю, Ленька – хватит нам соболями торговать, пора бы и нанотехнологиями заняться. Так что добудь мне нанотехнологий, да в достатке, чтобы самим хватило и торговать можно было. А если что, дружок твой, Генка-приказчик, тебе поможет, да ты и сам до того, как купцом стал, в приказчиках ходил, так что службу государеву знаешь. — Так как дело важное, ты, Ленька, рублей из казны не жалей, кого надо – покупай. Чай, не оскудела еще земля русская талантами? А не сыщешь мне нанотехнологий в срок, не сносить тебе головы на плечах! Пришел Ленька к себе домой, закручинился, запечалился. А как не закручиниться? Дело-то нешуточное. Собрал к себе мужей знатных да видных, стали думать, как быть, да где бы нанотехнологий этих достать. Как водится в таких случаях, вызвали на вече боярское богатырей русских, Илью Муромца, Добрыню Никитича да Алешу Поповича. Стали вопрошать их – не видели ли где нанотехнологий, не слышали ли чего.

tri_bogatyra.jpg

Отвечал боярам Илья Муромец: — Ходили мы походами в степи восточные, в леса западные. Много били половцев да тугар, много взяли добычи. Но этих, как его, нану… не брали.

Слово взял Добрыня Никитич: — Если кто к нам с нанотехнологией придет, от нанотехнологии и погибнет!
Встал тут Алеша Попович, успокаивать товарищей стал: — Вы все тут мужи знатные да видные, да только по этому делу государеву справиться надо у книжников из академий. Мы люди служивые, а они – люди просвещенные, должны знать.
На ту пору как раз собрались у палат боярских какие-то оборвыши, говорят – делегация из университетов расейских.
Посмотрел на них Ленька, спрашивает, кто такие.
Отвечают: — Земля слухами полнится, боярин. Слышали мы, государь тебе поручение дал нанотехнологий добыть. Мы знаем, где и как их взять.
Рассердился Ленька: — Вы? Да на вас смотреть срамно! Если вы такие умные, что же вы такие бедные да оборванные? Купцы-то заморские, что нанотехнологиями торгуют, все в шелках да бархатах!
— Ну, кто из нас хотел, тот давно в земли заморские ушел, в университеты да академии, и живет там как сыр в масле. А нам за державу обидно, мы здесь гранит науки вместо хлеба грызем, потому и бедные. Слышали мы, государь тебе щедрую казну отмерил, а нам много-то и не надо…
Пуще прежнего осерчал Ленька: — Ах вы дармоеды, нахлебники! Портки сначала зашивать научитесь, а уж потом приходите. И прогнал со двора книжников-оборвышей. А потом призадумался – не зря ли?
Пошел Ленька в церковь с батюшкой посоветоваться. Тот ему и говорит: — Все от Бога. И гнев твой, и раскаяние. А земля наша – благословенная, исстари была богата талантами. Вспомни-ка про Левшу, Данилу-мастера, а может, еще кого из умельцев отыскать сумеешь…
Пришел Ленька из церкви, велел послать гонцов, отыскать в Тульской губернии Левшу. Вернулись гонцы с пустыми руками: — Опоздали мы, боярин, увели Левшу послы заморские. Нынче Левша в земле ганзейской, вместе с тамошними мастерами наноблохам наноподковы ставит.
Пуще прежнего опечалился Ленька. Велел послать гонцов в горы Уральские, отыскать Данилу-мастера. Вернулись гонцы с пустыми руками:
— Нашли мы, боярин, Данилу. Только не мастер он уж боле. Соболями торгует, камнями да деревом, от дела отвык, да и, говорит, тут вам совсем другие мастера нужны – у него-то обычный цветок не вышел, а вам наноцветки делать нужно.
Совсем сник Ленька. Плачет, с женой и детьми прощается. Тут кто-то из челяди его вспомнил, что был у него на примете стоящий человек, Балдой вроде звали. Велел Ленька отыскать этого Балду. Привели Балду с рынка, окинул Ленька его взором – здоровенный детина, ухмылка в пол-лица.
— Скажи, Балда, знаешь ли ты, что такое нанотехнологии?
— Конечно, знаю! Я даже знаю, что такое корпускулярно-волновой дуализм и ортогональность дираковских волновых функций.
Ленька хоть ничего и не понял, но лицом просветлел.
— Ты откуда такие слова умные знаешь?
— Да с прежним работодателем пришлось по миру походить, с умными людьми пообщаться.
— А где они есть, эти нанотехнологии? В отечестве нашем есть ли?
— А кто его знает? В Академии, говорят, в позапрошлом году жила парочка нанотехнологий, да вроде померли с голодухи. В прошлом году привозили от восточного хана десятка два, да не выдержали они русского духа, издохли.
— А не врешь, Балда? Ты их видел хоть раз-то, эти нанотехнологии?
— Э, боярин, их так просто увидеть нельзя. Это как электричество, которым Толька-приказчик торгует. Ты электричество хоть раз видел? И не увидишь. А вот если в банку с его электричеством руку засунешь, укусить может очень больно.
Задумался Ленька. Вроде Балда дело говорит.
— Скажи, Балда, достанешь мне нанотехнологий? Так, чтобы недорого было и в достатке?
— Недорого не получится, боярин. Но если хочешь сэкономить, могу наняться к тебе в работники. Буду работать за троих, а за работу свою попрошу немного: корми меня кажный день вареной полбой, но через год выдам я тебе три щелка по лбу.
Повеселел Ленька. Прикинул – это сколько ж казенных денег сэкономить можно! Размечтался купец – жене шубу новую купит, детям – валенки справит. И дармоедов-книжников кормить не надо. Выгодный работник этот Балда!
Вот так и вышло, что стал Балда работать у Леньки. А что из всего этого выйдет – думаю, мы скоро узнаем.