Бывало ли у вас так, что вроде бы вы подготовились, тщательно подобрали слова, тезисы и аргументы — но вас не услышали? Давайте сначала попробуем разобраться, насколько восприимчива ваша аудитория к тому, что вы хотели до неё донести.
Знаю, не открою Америки, если скажу, что наше сознание — это всего лишь айсберг в океане бессознательного. Однако, у этого бессознательного есть свои уровни — на самом ближнем к нашему сознанию находятся наши убеждения, нейронные связи, сформировавшиеся в сознательном возрасте. Чуть глубже находятся наши ценности — это те нейронные связи, что сформировались в так называемом дооперациональном периоде становления сознания. А глубже — дремлет Ктулху, так называемая лимбическая система или, как иногда до сих пор можно встретить в литературе, lizard brain. Dislaimer: все вышесказанное — весьма упрощенная и заведомо не совсем точная схема работы нашего мозга которую я использовал в своей книге для описания практик и приемов коммуникаций. Впрочем, я старался опирался на мнения авторитетных психофизиологов, по крайней мере, на мой дилетантский взгляд.
В своей книге «Мозг: инструкция к применению» Дэвид Рок сравнивает наше сознание с театром, на сцене которого не может уместиться неограниченное количество актеров. Поэтому наши мысли-актеры во время пьесы появляются на сцене лишь периодически, проводя основное время в гримерке или общаясь с другими актерами. Попробуем объединить театральную аналогию Дэвида Рока с популярным представлением сознания как айсберга в океане бессознательного. Точно так же как в театре, где размер сцены ограничен, на поверхности айсберга может находиться одновременно лишь небольшое число пингвинов. Подобно театральной гримерке, пингвины, находящиеся вне поверхности айсберга, постоянно контактируют с другими мыслями на уровне убеждений, конкурируя друг с другом за место в фокусе нашего сознания.
Помимо этого, пингвины периодически ныряют на уровень ценностей, которыми они подпитываются, словно рыбой. Те мысли, которые соответствуют нашим ценностям, крепнут и возвращаются обратно в фокус внимания, те, которые идут вразрез — угасают и падают на дно. Для целей коммуникаций важно понимать, что ценности человека почти не меняются в течение жизни. По крайней мере, можно с высокой степенью уверенности утверждать, что вам вряд ли удастся поменять ценности вашего собеседника во время общения с ним или с ней. А вот убеждения поменяться могут. В этом, собственно, и есть главная цель коммуникаций: изменить, или хотя бы чуть-чуть подвинуть их — в том случае, если убеждения нельзя поменять за один сеанс общения. Но о том, что убеждения можно и нужно менять постепенно, шаг за шагом, я расскажу в следующем посте.
А что же на этой схеме делает Ктулху? Так я схематически изобразил лимбическую систему нашего мозга (название не совсем точное, и подвергаемое критическому осмыслению, но я все же его использую для простоты), которая срабатывает, когда нам грозит опасность. Это древний механизм (возможно, настолько же древний, насколько и сам Ктулху), который мы унаследовали от наших предков, которым надо было выживать в условиях постоянной на себя охоты со стороны разнообразных хищников. Это тот самый механизм «бей, беги или замри», который помог нашим предкам выжить — но который нам может помешать в определенных ситуациях. Об этих ситуациях — ближе к концу первой части моей книги.